Психологическая эволюция и эволюция психики шли рука об руку. Усложнение нервной системы сопровождалось усложнением нервных процессов, и, может быть, более сложные нервные процессы требовали новых и новых элементов нервной системы. Анализ эволюции психики приводит к старой философской проблеме: что было первым — идея или материя.
Популяризаторы науки любят сравнивать человеческий мозг с компьютером. Мы сравнивать мозги и компьютеры не любим. Наши мозги лучше. А о мозгах ЛЧ нам ничего не известно. Мы сравним развитие психики и нервной системы с развитием «железа» (того, что запихивают в компьютеры) и программного обеспечения (того, с помощью чего это «железо» работает).
Компьютерам осталось дождаться своего Харвея, который распишет электронные потоки на большой и малый круги кровообращения. Это действительно может быть интересно, чем венозные электроны отличаются от артериальных.
Новое железо подталкивает программистов к разработке новых программулек. Новые программули, как правило, требуют еще более нового железа. Создатели программ и создатели железа спорят, что является причиной, а что — следствием. Хотя всем, кроме них, очевидно, что причиной является само создание компьютера, а следствием — создание новой разновидности потребительского спроса.
Более сложные, по сравнению с земноводными, психологические реакции, как нам кажется, способствовали лучшей адаптации млекопитающих в гораздо большем ландшафтном диапазоне. Млекопитающие, как вид, развивались экстенсивным путем. В истории Земли такое уже было. Была Эра насекомых, была Эра динозавров, наступила Эра млекопитающих.
Кто нас сменит — неочевидно. Эволюционные эксперименты над насекомыми позволили довести до совершенства технологию «спасайся или атакуй», а также ранние формы социальной жизни большого количества особей, скученных в ограниченном пространстве.
Чем мы обязаны динозаврам — непонятно. Может быть наблюдением, что большие дуры наиболее заметны. Млекопитающие поделились с нами способностью к сопереживанию и сочувствию. Мы добавили в общую копилку способность осмысливать инстинктивные действия и не совершать их. За последние 10 тысяч лет биологическая трансформация человека как вида незаметна.
По поводу психической эволюции существуют разные точки зрения. Юнг пишет о коллективном бессознательном. О том, что это коллективное бессознательное сложено из архетипов, как сарай из ворованного кирпича. У кого мы их одолжили, украли и позаимствовали? Когда и при каких обстоятельствах возник первый архетип?
На эти вопросы берется ответить и отвечает любой вариант знаний, ориентированный на веру. И, если бы мы были мифологически настроенными существами и писали бы что-то типа «Разоблаченной Изиды», то обосновать и доказать «как и почему» нам бы не составило труда.
Парапсихология, или психология-2, параллельна обычной психологии, или психологии-1. Хотя при детальном рассмотрении разница между ними делается весьма нечеткой. Вера в любой из вариантов Бога сродни вере в любой из базисов, образующих Личность. Иначе не было бы ни столько вариантов Бога, ни столько вариантов Личности.
Мне кажется, что эволюция психологии определялась эволюцией организма. Биологическая эволюция вызывалась не столько изменениями внешней среды и необходимостью подстройки, сколько чем-то еще, пока не имеющим однозначного определения. Это «что-то» можно назвать мутацией, в качестве ничего не объясняющего объяснения, можно назвать энергией пассионарного толчка, и с тем же успехом — волей Божественного Провидения.
Нет видимых причин для совершения мутации в этом месте и в это время. Так же как нет видимых причин для зарождения Жизни в этом месте и в это время.
Я полагаю, та часть эволюции психики, имеющая значение для моих рассуждений, может быть описана следующим образом:
1.Наиболее древний слой — возникновение безусловных рефлексов. Наиболее важные из безусловных рефлексов: ориентировочный, пищедобывающий, защитно-оборонительный (я бы переименовал его в защитно-агрессивный) и половой.
2. Возникновение лимбической системы и появление эмоций. Проявление эмоций не так однозначно, как проявление инстинктов, что обеспечивает более высокую вариабельность поведения. Это имело значение, прежде всего, для установления новой системы брачных отношений и новых форм заботы о потомстве.
3. Образование коры головного мозга и, как следствие (с учетом асимметрии полушарий), способности к абстрактному и конкретному мышлению, а так же способность к речевой деятельности.
Конечно, все это было гораздо более сложно и гораздо менее прямолинейно, чем я описал.
